Меню сайта
Наш опрос
Статистика
Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0
Из дневника Балицкого ч.1
15 сентября 1942 г.
Полицейская мерзость нахальным образом подошла к лесу и стала обстреливать лес, в котором находились партизаны. Я принял решение проучить полицию с.Корма (Добрушский р-н). В 19.00 двинулись в село по разгрому полиции. На эту операцию взято 55 человек. И вот часовые стрелки показывают 22.30, партизаны в селе. В это время все улицы были охвачены народными мстителями. Пошли дела. Полицейские хозяйства уничтожались с кодлом. Необходимые вещи для партизан снимались.
В с.Корма провозились до утра. Эта операция дала возможность пополнить базу продуктов питания. Хлеба, мяса и яиц в достаточном количестве. Ребята зажили по-настоящему.
Группа работала вместе с бойцами спецотряда капитана Ковалева.
16 сентября 1942 г.
Настало утро дележки, делили хлеб, яички и свиней. Много неприятностей через товарищей с группы автоматчиков тов. Ковалева. Было решено, чтобы все вещи и продукты после операции делить пропорционально между группами, но вышло так, что сам Аллах не разберет. Ковалевцы еще в деревне разобрали почти все вещи, забранные у полицейских. При распределении вещей некоторые бойцы моей группы проявили недисциплинированность, даже некоторые хотели проявить демократию в этом вопросе. Хоменку было приказано отдать рубахи и куфайки тов.Пивню. Хоменко заартачился. Кроме того, Хоменко не раз проявлял недисциплинированность, допускал проявление мародерства. Так, 15 сентября 1942 г. Хоменко был послан в засаду со стороны ОГородня-Гомельская. Вместо того чтобы честно нести службу, этот мерзавец бросил пост и зашел к одной красноармейке, у которой забрал куфайку, верхнюю рубашку и нательное белье. Хоменко не раз не выполнял моего приказания.
Хоменко Е.В. 16 сентября 1942 г. был расстрелян. При расстреле у этого мерзавца оказалась граната Ф-1 — когда его раздевали, он выхватил и хотел бросить, но получилось очень «неудачно» — одна чека сломалась, и граната не взорвалась (дезорганизатор уничтожен). Вечером с ковалевцами ушел в с.Камень. Оставили шить сапоги хромовые. Сделали операцию по снятию военного имущества (сапоги, брюки, шинели и др.).
17 сентября 1942 г.
Всю ночь проходил под дождем. Только утром пришел в лагерь, дождь идет, спать негде, все мокрое. Третьи сутки уже не сплю, не придется и эту ночь поспать, собираюсь на операцию на железную дорогу Бахмач — Гомель и Ново-Белица — Добруш. Выход в 18.00. В каждую группу посылаю 12–13 человек. С одной группой на бахмачскую железную дорогу иду сам, со второй группой, на брянскую идет Левченко Федя. Двинулись в путь и так шли с 6 часов до 8 часов утра 18 сентября 1942 г. Двигались через населенные пункты. Путь тяжелый, но для нашего бойца ничего трудного не представляло. Нашему народу если б хорошо покушать, а остальное все прилагается. Идя на железную дорогу Гомель — Бахмач, поставлена мина восточнее Добруша.
18 сентября 1942 г.
Ново-Белицкие дачи прошли удачно — рано утром. Расположились в небольшом, кустарнике. Просидели день. В пять часов послал разведку на бахмачскую и брянскую железную дороги. Разведка возвратилась в 7 часов вечера. До прихода разведки Левченко нарисовал мрачную картину. Из его слов было ясно, что он трусит идти на брянскую железную дорогу. Принял решение — самому пойти на тот участок, где более опасно. Разбились на две группы и ровно в 8 часов вечера разошлись. Проводник у меня должен быть Герасимов (большой чудак). Построил людей, а проводника нет и нет. И так с 8 часов до 12 часов ночи ждали этого чудака. Появился, двинулись на брянскую железную дорогу. Заминировали и долго ждали вражеского эшелона, и вдруг идет, прошел мимо, и взрыва нет, досада взяла. Выяснилось, что оборвался шнур. Шнур связали и стали ждать второго вражеского поезда. Поезд мчится, всех бойцов подготовил к бою и уничтожению вражеского эшелона. Вторично эшелон прошел мимо. Оказывается, причина та же — шнур оборвался, а время было позднее — 4 часа утра. Решили заминировать по-иному (колесного замыкания), так было и сделано. И только в 5 часов утра вражеский эшелон тормашками пошел вверх. Поезд быстро очутился под откосом. Паровоз уничтожен. Несколько вагонов свалилось, автомашины, которые были на платформах, летели с них как лист с дерева. Была дана команда обстрелять, что было и сделано. Спокойно отошли по чистому полю в небольшие кустарники. На бахмачской железной дороге уничтожено 300 немцев, один паровоз, 9 вагонов; на брянской — уничтожено паровоз, 6 вагонов, убито 23 человека.
19 сентября 1942 г.
Вражеский эшелон с автомашинами пущен под откос ровно в 5 часов утра. После взрыва просидели в маленьком кустарнике полуголодные. Костров жечь не было возможности. В 7 часов вечера двинулись в путь. Двигались также через населенные пункты. Кушали в хуторах. В селе Д…остановились, распотрошили вражескую пасеку, уничтожили склад с зерном (пшеница, ячмень, овес, гречиха и рожь) — все это было уничтожено 20 сентября.
20 сентября 1942 г.
Утром пришли в Каменский лагерь, небольшой отдых и вновь пошли на операцию. Была сделана хозяйственная операция в хуторе Селище № 1. Сам пошел в село Камень.
21 сентября 1942 г.
День напряженный, стрельба продолжается. Враг ищет, как гадина поживы, но ему никак не удается напасть на наш след. Маневренность наша исключительно хороша. Сегодня подготовился к переходу железной дороги. Разведка в 19.00 донесла, что противник оказался на том переезде, где должен переходить мой небольшой отряд. Переход через железную дорогу отложен. Ведется разведка в других направлениях. Есть неплохое место для перехода, но сильный завал, где невозможно проехать лошадьми, весь груз приходится нести на себе.
22 сентября 1942 г.
Ночь была морозная, спать пришлось очень мало (всего 3 часа 30 минут), бессонных ночей у меня бессчетное количество. 8 ночей не спал, сил нет, но энергия для борьбы с врагами очень большая. Спущено под откос 8 вражеских эшелонов, но на этом борьба не кончается, 8 эшелонов уничтожено только с 22 августа по 22 сентября. Сегодня подготавливаю свою группу для перехода с Каменского леса через железную дорогу по направлению реки Ипуть. Выхожу в 19.00. Путь движения проверен. Разъезд можно пройти с 21.00 по 23.00 — это время свободное, немцы в это время находятся на «прогулке», но, если не будет «прогулки», придется под натиском своего партизанского оружия заставить сделать это. Народ подбодрился, хорошо покушал. Создано неплохое ЭНЗЕ (500 грамм сала и 2 кг хлеба, имеется мука — 3 пуда, фасоль — 2 пуда и т. д.). Двинулись в путь, прошли через дорогу очень удачно. Один лесник провел до железной дороги примерно полтора километра, дальше не мог вести, потому что не знал, какая обстановка. Пришлось вызвать объездчика, который замечательно провел через железную дорогу. Старик рассказал интересную новость, якобы немецкий офицер, который находился на квартире у его сына, рассказал ему, что нашими частями заняты города Смоленск и Орел. Враг поспешно отступает. Дальше он говорил, что если война не закончится в сентябре 1942 г., то в Германии вспыхнет революция. Среди немецких солдат большое брожение. Это исключительно хорошее, отрадное, веселое явление.
23 сентября 1942 г.
Спокойно перешли брянскую железную дорогу, расположились в 152-м квартале недалеко от военного городка. Утром послали разведку в Подсочки и Сеньки. Разведка донесла, что когда мы ушли из этих лесов, то приехало немцев более 200 человек. После чего постояли дней 5 в окружающих селах. Сейчас в этих селах никого нет. Правда, некоторые провокаторы, ничтожные шпионы остановились и живут дома (д.Хатки). Сегодня, примерно в 24.00, посылаю на операцию с целью забрать этих сволочей. Кроме того, необходимо изменить стоянку. 151-й квартал не очень выгоден для стоянки. Этот лагерь находится от железной дороги всего полтора километра. В 17.30 вышли из 152-го квартала в 41-й квартал. Поздно вечером пошел на свидание к леснику Базылю. Он рассказал, что делается в ближайших селах. Немцев в лесу было более 200 человек. Прочесывали лес, все искали партизан. Также рассказал о разведке, которая искала нас. Дано задание — разведать железную дорогу Закопытье — Добруш.
24 сентября 1942 г.
Скука. Ночь прошла спокойно. Сегодня подготавливаю на операцию по уничтожению полицейской сволочи в селе Добродеевка. Это делается с тем, чтобы ежедневно не ездить на хозяйственную операцию. Спокойно ходить на диверсии. Подготовили шалаши для людей примерно на 10 дней. Операцию провели удачно. Заготовлено много продуктов. Убит начальник полиции с. Добродеевка. Почти все ребята обулись в сапоги. Осталось три человека без сапог.
25 сентября 1942 г.
Рано утром пошла разведка на брянскую железную дорогу. Разведданные таковы: все будки на железной дороге усиленно охраняются немцами: 12–15 человек. По грунтовой дороге разъезжают мотоциклисты по 10 человек. Несмотря на усиленную охрану, подготавливаю группу в количестве 28 человек для операции. Дополнительно разведка пришла очень поздно, поэтому операцию пришлось отменить. Часть людей послал в д.Хатки для ремонта сапог. Сам не спал до 20.00. Думал много о том, что вражеские эшелоны движутся без конца. Идут ночь и день. Необходимо, кроме операции на железной дороге, сделать налет на немчур, которые ездят с военного города на станцию Закопытье. День проходит, настает лунная ночь, в час который нужно обдумать все.
26 сентября 1942 г.
Рано утром послал разведку в количестве 2-х человек на брянскую железную дорогу. Товарищи Чиков, Антонов. Утром доложили, что вчера в д.Хатки приехало 20 полицейских из села Добродеевки. «Искали» партизан в крестьянских сундуках и печках — чудаки, и больше ничего нельзя сказать. Подготовил группу на диверсии. В 19.00 двинулись на железную дорогу под самый Добруш — 1,5. С вечера до утра просидели, поездов не было.
27 сентября 1942 г.
Ночь прошла возле железной дороги. Полотно было заминировано. Утром в 5 часов встал вопрос, что делать — взрывать полотно или же разминировать. Наконец принял решение всю группу отправить. Самому с 5-ю человеками остаться возле железной дороги. Так было и сделано. И вот 6 часов утра. Вражеский эшелон пошел под откос. 2 паровоза и 13 вагонов через несколько минут после взрыва лежали на боку. Убито немцев около 500 человек и один генерал. Наша семерка возвратилась в лагерь. Успех хороший. Воскресный день был тревожный для немчуры. Движение вражеских эшелонов было прекращено на 20 часов. Рано утром враг хотел сделать засаду на партизан, но это было до с… Придя в лагерь, мне старшина тов. Бебех доложил, что возле Посочко встретился с вооруженной группой, которая идет на связь с отрядами, находящимися в Гомельской, Полесской и других областях. Пошел на встречу. В группе было 10 человек. Командир тов. Белянчик. Это группа из соединения партизанских отрядов, командир которого тов. Емлютин
(Емлютин Д.В. (1907–1966) — полковник, командир групп объединений партизанских отрядов Орловской области в зоне Брянских лесов, Герой Советского Союза (1942). Окончил школу дивизии особого назначения, затем служил командиром взвода Объединенной военной школы им. ВЦИКа. В 1932–1957 гг. находился на работе в органах государственной безопасности. В начале Великой Отечественной войны был начальником районного отделения НКВД. В октябре 1941 г. возглавил оперативную группу по организации и руководству партизанским движением в Брянской области; в апреле 1942 г. был назначен командиром Объединенных партизанских отрядов и бригад, действовавших на территории Брянской и Орловской областей. После освобождения этих областей работал на ответственных должностях в штабе партизанского движения Центрального фронта и Центральном штабе партизанского движения.)
(эти отряды находятся в брянских лесах). Сам Белянчик уполномоченный Гомельским обкомом
ВКП(б).
28 сентября 1942 г.
Ночь и день прошел в напряженном состоянии. Враг пустил свое оружие в ход (пулеметы, автоматы и минометы). Стрелял по лесу с целью выгнать партизан с Добрушского леса. Но не так легко партизан выгнать из леса. Мы окопались основательно, делая диверсию за диверсией. Послал разведку на железную дорогу. Враг, после пуска нами эшелона с живой силой, стал усиленно охранять железную дорогу. В каждой будке по 12–13 немцев. Стреляет, сволочь, и днем и ночью.
29 сентября 1942 г.
Подготовил людей на операцию. План был — рвать железную дорогу возле военного городка. Послал в разведку к леснику. Лесник сообщил, что у него были товарищи с группы Ковалева и просили его, чтобы передать нам, чтобы мы не рвали железную дорогу на этом участке с тем, чтобы дать возможность им в эту ночь перейти железную дорогу. Решили не рвать, возвратились в лагерь без результатов. Сегодня группа в количестве 10 человек из отряда Емлютина ушла в отряд тов. Федорова для связи. А вечером пришли люди, которые заблудились, и с ними пришло 6 человек с воинского отряда. Мной передано письмо товарищу Федорову такого содержания:
«Товарищу ФЕДОРОВУ!
Коротко и только коротко о своих боевых действиях. Дерзость и нахальность по отношению к врагу проявляется все больше и больше. Диверсии делаю под самым носом врага, где он никогда не ожидает (400–500 м от станции), не даем врагу ни днем ни ночью покоя.
За небольшое сравнительно время спущено под откос 9 вражеских эшелонов, в том числе 2 с автомашинами и горючим, 3 эшелона с живой силой, в том числе один эшелон с командным составом летных и танковых частей (это было 27 августа возле станции Закопытье), в этом эшелоне убито 327 офицеров и один генерал, с которым „нежно" пошутили вагонные буфера, делая из него ничтожный блин, 373 офицера ранено, в том числе 172 тяжело. Об этом 28 августа была послана радиограмма в Берлин, о том, что „бандой партизан возле самой (500 м) станции Закопытье, где немецкая охрана 65 человек, пущен под откос пассажирско-офицерский эшелон, идущий на Брянский фронт".
После этой удачной операции на небольшом пространстве станций Закопытье, Злынка было брошено на охрану железной дороги 250 немецких цепных собак, кроме этого, большое количество немцев из Гомеля и Добруша выехало на прочесывание Добрушского леса. Населенные пункты, окружающие этот лес, были заняты немцами и другой сволочью. Они, стервятники, хотели убить нас голодом, но картошка, которая росла в поле, не дала возможности выполнить задуманную ими мерзостную задачу.
С сентября 1942 г. решил со своей группой, совместно с группой тов. Кравченко Феди, уйти с Добрушского леса в Шабринское лесничество, а после чего — в Ново-Беседские леса и, наконец, очутился за рекой Сож. Думал взять под свой контроль железную дорогу Речица — Гомель, Жлобин — Гомель, но этот план сама жизнь подкорректировала. Пришлось резко изменить свой боевой путь. Возвратился в Ново-Беседе кие леса и основательно взял под контроль черниговскую, бахмачскую и брянскую железные дороги.
12 сентября на черниговской железной дороге пускаю под откос эшелон с живой силой. В сентябре на бахмачской железной дороге — с автомашинами и горючим, а 18 сентября на этой же железной дороге ляжет под откос эшелон с живой силой.
17–19 сентября на брянской железной дороге разбивается 2 вражеских эшелона.
17–18–19 сентября — в эти дни делаю операции под самой Ново-Белицей на той и другой железных дорогах, но лагерь стоянки находится в Каменском лесу, сейчас нахожусь в Добрушских лесах. В связи с приходом в эти леса решил напомнить немецким властям о своем существовании и 27 сентября, под самым Добрушом, пустил под откос эшелон (с двумя паровозами) с живой силой. Враг остервенел — зажег лес, где был последний взрыв.
Боевой график пуска вражеских эшелонов под откос таков: 23, 25, 27 августа; 12, 13, 17, 18, 19 и 27 сентября. Сейчас решил отдохнуть, не потому, что физически устал, а потому, что тола больше нет. Но счастье народных мстителей улыбнулось. Несколько дней тому узнал, что в одном месте за рекой Ипуть имеется тол. Я решил послать 15 человек за этой добычей, 28 сентября пошли и сегодня возвратились с улыбкой на лице. 64 кг толу достали. Опять не будет покоя врагу.
Все кончено, извини, мой боевой командир Алексей Федорович, что много написал. Одно слово, и кончаю.
Итог. На черниговской железной дороге пущено под откос 1 эшелон, на бахмачской железной дороге — 3 эшелона и на брянской железной дороге — 5 эшелонов. Полностью уничтожено 10 паровозов, 92 вагона и большое количество вагонов повреждено. Убито оккупантов в 9 эшелонах, пущенных под откос, 1688 человек и большое количество раненых. Задержано движение за это время (с 23 августа по 27 сентября) по трем железным дорогам на 190 часов.
Легко сказано и написано черным по белому цифру 9, но это не так легко было сделано. Большие трудности были в выполнении этой задачи с тем, чтобы добиться цифры 9. Убито 7 полицейских, уничтожено (сожжено) большой немецкий склад с зерном (пшеница, рожь, ячмень, овес, гречиха, просо и т. д.).
О личном составе и вооружении: из 30 человек осталось — 28, один (Залуговский) с ума сошел и одного (Хоменко) лично расстрелял как изменника Родины. Пулемет „Универсал" с 1-го дня моего действия отказал, в венгерском пулемете сломался выбрасыватель патронов… но зато боевой энергии хоть отбавляй.
А сейчас можно и кончать. Прошу передать всем боевым и смелым товарищам партизанам мой боевой привет. Боевые и смелые товарищи, бейте врага, не давайте ему покоя ни днем ни ночью. Бейте фашистскую гадину в селе, в лесу, где только попадется. С приветом Балицкий Г.В.».
Письмо передано через тов. Белянчика, который ушел к тов. Федорову на связь из отряда Емлютина.
30 сентября 1942 г.
Утро неспокойное, под самый лагерь подошел противник, но успехом это не увенчалось. Кроме того, стоящие на посту тт. Коробко и Антонов бросили пост и прибежали в лагерь с донесением о том, что в 70 м от лагеря движутся немцы; сделали попытку остановить их, но оказалось, что это не немцы, а группа бойцов из отряда тов. Кравченко, которые остановились в Камышанских лесах, в группе Ковалева, для получения выброшенного груза с самолета. Вечером пошли на операцию на железную дорогу, правее военного городка. Только стали минировать путь, и в это время неожиданно появилась группа немцев, которая забросала подрывников гранатами и стала обстреливать с автоматов и пулеметов, а из будки — из минометов. Пришлось отойти, не сделав диверсии. Очень обидно, что без результатов пришлось возвращаться в лагерь: из 9 диверсий это первая задуманная операция получилась неудачной.
1 октября 1942 г.
Целое утро немецкие псы стреляли по лесу. Утром, после завтрака, собрал своих бойцов с тем, чтобы разобрать неудачную операцию. Кроме того, пришлось говорить о тех трусах, которые убежали, когда услыхали выстрелы, о трусах и других недисциплинированных бойцах написал следующий приказ:
«Приказ № 2 По диверсионной группе
"Диверсионная группа была сформирована 23 августа 1942 г. командованием Черниговского партизанского соединения (А.Ф. Федоров) с целью отвлечения внимания противника от основных сил соединения, а также для нанесения ударов по коммуникациям Гомельского железнодорожного узла. Первоначально в состав группы вошли 35 человек из отрядов Черниговского партизанского соединения, 24 человека из группы минеров во главе с Ф.И. Кравченко, переброшенной УШПД (Украинский штаб партизанского движения), а также люди из группы «Лео» Разведуправления РККА. Командиром группы назначили Г.В. Балицкого, а его заместителем стал Ф.И. Кравченко".
партизанского соединения товарища ФЕДОРОВА от 1 октября 1942 г.
§ 1
Для улучшения работы и боеспособности диверсионной группы назначаю:
1. Комиссаром диверсионной группы тов. Мамонова И.М.
2. Командиром первого взвода тов. Тищенко А.Ф., он же заместитель командира диверсионной группы.
3. Командиром второго взвода тов. Зыкова В.И.
§ 2
1. За неряшливость и утерю боеприпасов к пулемету, за трусость первого номера ручного пулемета тов. Паляницу Н.М. перевожу рядовым бойцом. Личное оружие передать тов. Плевако П.Л.
2. Смелого, дисциплинированного тов. Плевако П.Л. назначаю первым номером ручного пулемета, его вторым номером — тов. Королева А.Е.
§ 3
За проявление трусости во время несения боевой службы и создание паники в лагере 30 сентября 1942 г. тт. Коробко В. и Антонова и за сон на посту, самовольную отлучку тов. Акимова предупреждаю. Если за ними будет замечен хоть малейший проступок, к ним будут применены более суровые меры наказания.
Командир диверсионной группы партизанского соединения Федорова (Балицкий)».
Приказ зачитан перед строем. В строю было 30 человек. Продуктов питания нет. Решил послать группу в количестве 15 человек на хозяйственную операцию в села Вылево и Демьянки. Заготовка продуктов питания даст возможность больше заниматься диверсиями. С этой же группой ушла группа Лаевского отряда (возможно "Лео"ского).
2 октября 1942 г.
Одно обидно. Хорош лес был, но сейчас стал такой редкий, что просматривается на 300–400 метров. Посмотришь, как осыпается лист, так просто душа болит, маскировки нет ни на стоянке, ни при подходе к железной дороге. Обсыпленный лист создает такой шорох, что просто невозможно подойти к железнодорожному полотну. Враг далеко слышит, когда мы крадемся к железной дороге, и преждевременно, сволочь, начинает стрелять, не дает возможности заложить мину. Эх, ты, листья-листья, послужил бы ты нам еще один месяц, и тогда было б исключительно хорошо. Я мог бы смело догнать до 15 пущенных эшелонов, если бы были эти условия.
Враг звереет и звереет. Они, мерзавцы, на небольшом участке Добруш — Злынка на охранение железной дороги поставили 450 немчуры и прочей сволочи. Железная дорога охраняется исключительно сильно, подход почти невозможен. Каждую почти ночь пробуем пробраться на железную дорогу для того, чтобы заминировать, но никак не удается. Враг все время бросает ракеты, простреливает линию, делает засады вечером и т. д.
Настало утро прекрасное, ясное, солнце голубит нас своим теплом, якобы родная мать своих детей. Братва ночью замерзает, и утречком солнышко согревает.
И вот в 8.30 утра раздались где-то в лесу веселые голоса — это наши ребята идут — кто-то сказал. Действительно так. Ребята с хозяйственной операции движутся. Везут трех свиней, много муки, соли и прочего барахла. Стали делить совместно с командиром московской группы тов. Кравченко. Все довольны. Один получает брюки, другой сапоги, третий пальто, кожух, белье и прочее. Настроение повеселело. Продуктов много. Имеется мед, сливки, сало, мясо, хлеб и т. д.
Вечером послал трех человек для наблюдения на железную дорогу. Очень поздно возвратились с донесением — дорога сильно охраняется, враг пускает ракету за ракетой, освещается железнодорожное полотно, подойти трудно.
3 октября 1942 г.
Одно только и беспокоит, что листья осыпаются с дерева, лес редеет, все более и более становится лес прозрачным. Прямо скандал, природа не хочет работать на партизан. Правда, темные ночи, но этого еще недостаточно. Враг также начинает приспосабливаться к темным ночам, все время мерзавцы освещают ракетами дорогу.
Но решили еще раз сегодня попробовать сходить на железную дорогу, неужели не удастся сделать диверсию? Да, не удалось. Враг и сегодня обстрелял. Приняли решение обстрелять эшелон с тем, чтобы отойти по чистому полю. Так было и сделано, эшелон был остановлен, отход сделан отлично. Досада берет, что не удалось спустить под откос вражеский эшелон. Досада берет все время, не нахожу места себе. Мысль не покидает меня, вражеские эшелоны идут один за другим.
4 октября 1942 г.
Темная ночь прошла, настал ясный день. Солнце светит якобы в летние дни. Но это никак не успокаивает меня. Волнует меня, что вражеские эшелоны ходят, а рвать никак нельзя. С досады лег спать, и вдруг будит меня Сережка из отряда Феди Кравченко.
— Вставай, немцы приехали на охоту (это было воскресенье) к леснику Усикову.
Быстро встал, собрался и бегом побежал на свою охоту — немецких офицеров уничтожать. Немецкие три офицера сели в автомашину и стали двигаться, я с группой — 7 человек быстро принял решение на дороге сделать засаду, засели, и тут же автомашина. Заработали полуавтоматы и автоматы. Автомашина остановилась от партизанских пуль, полетели фрицы с машины. Стали подсчитывать результаты своей работы. Убито двое и третьего, собаку. Убит один офицер, обер-лейтенант, который занимал должность начальника лесного управления Гомельской области — сволочь большая; оба они имеют документы СС, уничтожена автомашина, короче говоря, немцы и их автомашина преданы кремации (сожжены). Раздели догола, лично себе взял одни карманные часы.
С чистой душой лег спать, как-никак двух сволочей уничтожили, легче на душе стало. Но это еще не успокаивает, меня волнует вопрос — поезда ходят, а рвать нельзя.
Приняли с Кравченко решение основную группу отправить в отряд, при себе оставить всего 7 человек и действовать. Перейти брянскую железную дорогу и сделать несколько диверсий на бахмачской и черниговской железных дорогах. Хочется полностью использовать тол по прямому его назначению. Хочется уничтожать вражеские эшелоны до тех пор, пока бьется большевистское сердце. Опять ночь настала, настали новые мысли, настали новые дела.
5 октября 1942 г.
Рано утром вдруг на местной арене вырисовывается группа автоматчиков. Ковалев и Хадкин из Каменского леса пришли к нам. Переходя железную дорогу, заложили мину (случайно повезло), при приходе автоматчиков у меня остаточно оформилось мнение об отправке с ними тов. Федорову в отряд 25 человек. Самому остаться с семью человеками. Подобрал людей. Многие бойцы опустили носы, не хотели сами идти в отряд тов. Федорова,
"Эти и последующие колкости и критические высказывания Г.В. Балицкого на страницах дневника против А.Ф. Федорова, как свидетельствуют документы партизанского движения Украины, были в немалой степени обоснованны. Однако в них прослеживается определенная предубежденность автора, вызванная сложным характером их личных отношений. Например, 1 февраля 1944 г. А.Ф. Федоров и его комиссар В.Н. Дружинин направили начальнику УШПД Т.А. Строкачу телеграмму такого содержания: «Располагаем такими данными, что якобы Вы хотите представить Балицкого к награде второй медалью „Золотая Звезда"; если так, то убедительно просим воздержаться до нашей встречи» (ЦГАОО Украины. Ф. 64. Оп. 1. Д. 1548. Л. 214). Эта радиограмма вызвала недоумение Т.А. Строкача, который 2 февраля 1944 г. радировал А.Ф. Федорову, что он не располагает данными по вопросу Г.В. Балицкого, и просил подготовить источник сведений. Вскоре сам А.Ф. Федоров прибыл в Киев и после встречи с Н.С. Хрущевым был представлен к награде второй «Золотой Звездой» Героя Советского Союза. Эта детективная история, возможно, стала известна Г.В. Балицкому, и она лишь подтверждает непростой характер их личных отношений. При этом Г.В. Балицкий был одним из самых успешных командиров партизанских отрядов Украины по итогам диверсионной деятельности на железнодорожных коммуникациях нацистов и, разумеется, претендовал на адекватную оценку своей деятельности".
все говорят — сидеть там будем, ничего не делать, кроме ходить на заготовку, голодать будем. Все хотят остаться со мной и дальше драться с врагом. Но мне не позволяет этого сделать обстановка. Обстановка исключительно изменилась, действовать сейчас можно только небольшой группой — 10–15 человек. Опять настала тревожная для меня ночь. Спать не могу, все думаю.
Продолжение смотреть по ссылке: